Чья деревня-то?!

Юбилей –
это чье-то начало
16 июля 2022 года в селе Зенково состоялся пятый, юбилейный (к сожалению, малый и однодневный), сбор земляков-зенковцев всех поколений, посвященный 295-летнему юбилею со дня образования нашей малой родины – с. Зенково. Безу­словно, самым значимым событием прошедшего юбилея было открытие установленного накануне памятного знака (камня) основателям села – ямщикам, братьям Пачгановым. Благочинный Ханты-Мансийского благочиния протоиерей Сергий Кравцов и настоятель шапшинского храма иерей Евгений Набоков освятили памятный камень. Их присутствие и участие придало нашему мероприятию особую значимость и торжественность.

Мифы и легенды села Зенково
Почему я решил остановиться на этом пункте программы юбилея? Дело в том, что я уроженец с. Зенково и являюсь автором эскиза и инициатором установки памятного камня. Я прежде всего преследовал две цели: во-первых, увековечить и воздать дань памяти основателям села Зенково – братьям Пачгановым, во-вторых, этим знаком поставить жирную точку в преумножающихся легендах и домыслах об основателях нашего села. Речь идет о неком мифическом купце Зенкове, якобы одном из основателей нашего села, в честь которого и была названа деревня. Такая недостоверная информация, не подкрепленная архивными документами и искажающая историю нашего села, в последние 15 лет нет-нет да и появляется на страницах газет, книг, телеэкранах и просторах Интернета. В поле моего зрения попалось 9 печатных источников, не считая интернет-ресурсов.
Историей своей малой родины, села Зенково, я занимаюсь с 2001 года и по сей день. И досадно порой читать строки людей, даже не бывавших в Зенково и выдвигающих свои легенды и домыслы по его истории. К сожалению, этому заблуждению оказались подвержены как любители, так и известные мастера пера и краеведения. От ошибок никто не застрахован, и я грешен, но стараюсь давать затем опровержения своим промашкам. Как кто-то сказал: «Не ошибается тот, кто ничего не делает». Надо пытаться как можно бережнее и осторожнее относиться к нашей истории.

Написанному – не верить!
А теперь перейдем непосредственно к легендам и мифам, опубликованным в печатных СМИ в период 2003–2017 годы. Самый распространенный среди них – «мифический купец Зенков». Цитирую:
«…Село Зенково, основанное, по известной легенде, в середине XVII века ямщиками Зенковым и Пачгановым…»
«…По одной версии название села произошло от фамилии поселившегося здесь купца Зенкова…»
«…бытует легенда, согласно которой деревню основали ямщики Зенков и Почеганов, при этом они договорились между собой, что по одному из них будет названа деревня, а фамилию другого будут носить все ее жители…» (налицо полнейший абсурд – как Ивановы… Сидоровы… Захаровы… должны носить фамилию Пачгановых?)
«…деревня получила название по имени купца Зенкова… Как рассказывают старожилы (а что, разве «ноне» старожилы живут по 280 лет?), первым в селе поселился именно купец…»
Вот такие милые легенды (с нелепыми измышлениями) о нашем селе кочуют по страницам печатных изданий и на телевизионных экранах. Попытаемся их развенчать...
Во-первых, прежде всего следует пояснить, что ни в Зенково, ни в Селиярово, ни в Конево, ни в юртах Нялинских никогда не проживали настоящие гильдейские купцы. «Купцами» в этих деревнях и других селениях Самаровской волости пришедшие к власти батраки и кухарки, а также местное население называли зажиточных торгующих крестьян: Бобылева – Рязанцева – Конева – Киселева. Настоящим гильдейским купцом II гильдии, имевшим купеческое сословие, подтвержденное архивными документами, являлся в Самаровской волости рыбопромышленник Соскин Федор Константинович (08.02.1848–08.05.1915), проживавший в
с. Самаровском и торговавший в северных регионах Тобольской губернии.
Во-вторых, ни в одном печатном издании, вышедшем как в дореволюционное время, так и в наши дни, посвященном старожильческому населению Самаровского яма периода 1637–1917 годов, фамилия Зенков не упоминается.
Также не значится эта мифическая фамилия в просмотренных мною ревизских сказках переписи душ в д. Зинковой за период 1747–1858 гг., а также в Первой Всеобщей переписи 1897 г.
По сути говоря, исходя из того, что последует в нижеследующем, я искал то, чего на самом деле никогда не существовало. И все-таки для порядка, в азарте поиска, отработал и эти варианты…
Так почему же деревню стали называть Зенково, а не Захарово или как-то еще иначе? Оказывается, ларчик-то просто открывался.
Еще в 2003 году на страницах окружного журнала «Югра» я почти подобрал ключик к этому ларчику. Но из-за отсутствия архивных доказательств не был полностью уверен. Но спустя почти 20 лет, когда эти доказательства у меня появились, пазлы сложились и ларчик открылся! И обо всем этом хоть кратко, но последовательно.

Дела давно минувших дней…
Начнем с небольшой реконструкции исторических событий.
Теплым июльским утром 1740 года по могучей Оби проходил небольшой караван лодочных судов под парусами. Рассматривающий в подзорную трубу окрестные берега на головной лодке крепкий, коренастый мужчина, заприметив на яру бревенчатые избы, велел пристать к берегу. На ломаном русском языке незнакомец обратился к рыбаку в линялой штопаной рубахе, перебирающему развешанные на вешалах рыболовные сети.
– Хозяин, как называть этот деревень?
Бородатый рыбак, не вынимая изо рта цигарки, процедил сквозь зубы:
– Как?.. Однако ж, Зинке, то бишь Зиновею Пачганову приписаны избы.
Последние слова утонули в собачьем лае своры охотничьих собак, выскочивших на берег и облаивающих приставшие к берегу лодки.
– О, майн гот! – недовольно нахмурился незнакомец. – Унять твой собак!
– Кыш, канальи! – насупив брови, незлобливо гаркнул хозяин на собак. Собаки притихли. Незнакомец вновь обратился к рыбаку.
– Я тебя спрашивать, чей этот деревень?
– Ты чо, глухой, чо ли? – поморщился хозяин собак.– Я ж тебе гутарю – Зинкова!
Так ли это было на самом деле? Может, в чем-то и так, а может, совсем по-иному. Но это не так важно, потому как далее события развивались только документально. Пытливым незнакомцем оказался не кто иной, как академик, член Петербургской академии наук, историк-исследователь Герард Фридерик Миллер, следующий в составе академического отряда Второй Камчатской экспедиции. Во время своего 10-летнего исследовательского путешествия по Сибири летом 1740 года он посетил и описал местонахождение многих селений Самаровского ведомства.
7 июля 1740 года в его путевом дневнике появилось первое упоминание о Зенково как о деревне. «Деревня Зинкова, или Зиновьева, на левом берегу, в 2-х верстах от Неулевой и в 10 верстах от Чебыковых юрт. Имеет 2 ямщицких двора, относящихся к Самаровскому яму».

Жили-были Зинка с Терехой
Мне думается, комментарии тут излишни, но для полного закрепления повторюсь и добавлю: нам известен один из первых ямщиков Самаровского яма – Зеновий (Зиновий), он же Зинка Пачганов. Склоняем Зинку согласно говору тех лет. Чья – Зинкова! Вот и вся разгадка. В результате прижилось название деревни по имени, а не по фамилии первого поселенца. И это не единичный случай наречения деревни по имени ямщика в тогдашних селениях Самаровского ведомства. Ярким примером тому служит деревня Сумкина (ныне исчезнувшая), что находилась в 17 километрах от д. Зинкова. В списке населенных мест Тобольской губернии за 1868–1869 годы она официально записана как «Сумкина (Терехина)». Также в документах по Тобольскому уезду нередко встречаются местные уличные названия деревни: Терехина-Тереха-Терешкина. И еще при советской власти в списке населенных пунктов Коневского сельсовета деревня была указана как Сумкина (Тереха). Откуда же возникло местное название? И в этом случае разгадка также элементарно проста.
Одним из первых ямщиков Самаровского яма среди прочих значится Андрюшка Офанасьев, сын Сумкин.
При подворной переписи жителей слободы Самаровского яма за 1710 год среди 154 дворов записан двор его сына – 50-летнего Федора Андреевича Сумкина и его четырех детей, среди них сын – Терентий 15 лет.
Задолго до этой переписи, еще в 1687 году, остяки Темлячиевской волости заложили ямским охотникам Андрею Афанасьевичу Сумкину с товарищами свои вотчинные земли.
В случае невыкупа по истечении срока те земли переходили в собственность Андрея Сумкина. Так и случилось… И земли перешли в руки ямских охотников. С той поры и стали селиться на этих землях потомки Андрея Сумкина. По результатам переписи душ в селениях Самаровского ведомства за 1747 и 1763 годы в деревне-однодворке Сумкиной значилось одно-единственное ямщицкое семейство. Хозяином двора являлся Терентий Федорович Сумкин, ок. 1695 г.р., он же Тереха, он же внук того самого Андрея Афанасьевича Сумкина, в чью собственность, согласно закладной, в 1728 году перешли земли, заложенные остяками Шапшинских юрт. Вот так и возникла деревня Сумкина, она же Терехина.
Но вернемся на зенковские земли и совершим небольшой исторический экскурс к событиям, предшествующим первой записи о д. Зинково.

Все это им принадлежит вначале…
С 1637 года (по другим данным – с 1635-го) началось заселение Самаровского яма «прибранными» людьми с севера европейской части России (Соль Вычегодской, Чедыни, Соли Камской земель). Судя по архивным документам, ямщиков с фамилией Пачганов среди первых жителей слободы (более 50 человек) Самаровского яма не значилось. Но уже через 30 лет, в 1667 году (по другим данным, в 1679–1680 гг.), в документах Сибирского Приказа (государственного учреждения, управляющего Сибирью) среди прочих ямщиков Самаровского яма указаны «…Андрюшка и Зинка Пачгановы». Те самые Андрей и Зеновей Пачгановы – будущие основатели деревни Зинковой. Из каких конкретно мест прибыли в Самаровский ям братья Пачгановы, установить не удалось.
Судя по архивным документам, вплоть до 1727 года ямщики Пачгановы проживали в слободе Самаровского яма. В переписной книге Льва Поскочина населения слободы Самаровского яма за 1683 год среди ямщицких дворов указан двор ямщика «Зиновко Васильева сына Пачганова. У него дети: Мишка десяти лет, Бориско ш[ес]ти лет, Якунка трех лет».
В январе 1700 года ясашные остяки Темлячиевской волости заняли в голодное время
у охотников Пачгановых Андрея Васильевича и Зеновия Васильевича пять рублей.
А под эти деньги заложили они свои вотчинные земли. И ежель они эти земли в срок не выкупят, то все угодья переходят в собственность Зеновия и Андрея Пачгановых.
В 1710 году при подворной переписи жителей слободы Самаровского яма были записаны в переписную книгу три двора ямщиков Пачгановых: 1) Зеновея (Зиновея) Васильева Пачганова 65 лет с семьей: жена Елена, дети – Трифон, Борис, Яким (Еким). 2) Двор старшего сына Зеновия – Михаила 44 лет со своей семьей. 3) Двор сына Андрея Васильевича Пачганова (младшего брата Зеновия) – Бориса 12 лет, проживавшего с матерью, вдовой Ариной Осиповной Пачгановой и двумя сестрами. Из этой записи следует, что младший брат Зеновия к этому времени уже ушел из жизни.
В 1727 году, согласно общеизвестному факту из книги Хрисанфа Лопарева, заложенные остяками земли, которые сегодняшним административным делением определяются как село Зенково, перешли в собственность детей Зеновия – Михаила и Екима, и Бориса – сына Андрея. Надо заметить, что на этом, в 1727 году, след Бориса Андреевича теряется. И последующие потомки рода Пачгановых ведут свое начало только от Зиновия Васильевича Пачганова.
Исходя из этого документа – заемной, узаконившего зенковские земли за братьями Пачгановыми, годом рождения деревни следует считать 1727 год от Рождества Христова. А первые избы в деревне были поставлены в период 1727–1731 годы. Хотя вполне возможно, ясашные остяки, заложившие Зеновию и Андрею свои вотчинные земли, могли позволить им рыбачить и охотиться на этих землях. А охотники Пачгановы могли поставить для проживания какие-то временные зимовья.
Такие вот события предшествовали первой записи в дневнике Г.Ф. Миллера о появившейся на Обском Севере деревне Зинковой.

В деревне то было, в Зинковой…
По ревизской переписи душ 1747 года в д. Зинковой в четырех хозяйствах было переписано 13 душ: 12 человек проживало в 3 ямщицких семействах рода Пачгановых и отдельно проживал поселившийся в деревне самаровский ямщик Иван Степанович Милков (умерший в 1755 году). Хозяевами дворов рода Пачгановых являлись прямые потомки Зеновия: его 63-летний сын Еким и два внука Зеновия, имеющие свои семьи: Козма Михайлов 38 лет, Федосей Екимов 34 лет. Внук-бобыль, 32-летний Тимофей Борисов, проживал отдельно.
Очередная ревизия душ 1763 года выявила в д. Зинковой пополнение рода Пачгановых на 18 душ. За прошедшие 15 лет умерли: последний сын Зеновия и его старшие внуки, но подросли и обзавелись своими семьями уже его правнуки. В деревне в 4 дворах числилось 30 душ: 17 душ «мужеска» пола и 13 душ «женска» пола.
В 1795 году в 10 дворах –уже 69 душ, в 1850 году в 12 семействах – 113 душ рода Пачгановых. Наибольшее количество членов семьи – 18 домочадцев было выявлено у Пачганова Михаила Ивановича.
Суровые обские воды, год за годом подмывающие берег и сметающие постройки, вынудили потомков первопоселенцев вынашивать планы переселения. И в период 1853–1868 годов они сменили место жительства и переселились с
р. Обь (из «старой деревни») на новое место на протоке Неулевой, где и укоренились на нынешнем месте села.
На протяжении многих лет в деревне, начиная с ее основания, будут проживать только представители рода Пачгановых. Лишь в переписи 1858 года среди 125 душ будет указан административный ссыльный Петр Андреев, определенный тобольскими властями в деревню на поселение.
В жены зенковские ямщики обычно брали невест из близлежащих деревень: Скрипуново, Сумкино, Конево, Спирино. Немало суженых было взято из казачьих родов г. Сургута.
Но основным поставщиком невест являлась Самаровская слобода. Родившихся от браков дочерей в качестве компенсации выдавали замуж за самаровских ямщиков, сургутских казаков и за ямщиков окрестных деревень.
Начиная с 1860-х годов пришлый люд («чужеземцы») начинает теснить род Пачгановых. Первая Всеобщая перепись Российской империи 1897 года выявила в д. Зенковой
22 самостоятельных отдельных хозяйства рода Пачгановых и 12 дворов инофамильцев: Бобылева-Кузнецова-Захарова-Дюкова-Першина-Конева и др. Тем не менее еще многие годы и при советской власти Пачгановы продолжали оставаться превалирующим и неиссякаемым родом деревни.
Что же касается основанной ими деревни, то «прозвание» ее с годами трансформировалось. С 1740-го по 1917 год в различных архивных документах она записана как Зинкова – Зиновьева – Зинькова – Зенькова – Зенкова – Зинковская – Зенковская. Как многогранен и гибок наш русский язык!
Надо заметить, единожды в справочной книге «Список населенных пунктов Тобольской губернии за 1868–1869 годы», изданной в 1871 году, деревня Зинькова была удостоена чести быть названой по фамилии ее первожителей. Но и тут не обошлось без досадного человеческого фактора. Либо писарь толком не разобрал почерк оригинала или не так расслышал, либо издатели при печати намудрили. В результате появилась Зинькова (Пажганова), она же Скрипунова. Таких нелепых и досадных опечаток в печатных изданиях и дореволюционного, и сегодняшнего времени пруд пруди: Сумкино-Сункина, Конева-Конова, Селияровское-Семияровское, выс. Городищенский-Горобшунский и т.д. и т.п.
После Октябрьской революции 1917 года деревня выделилась из состава Самаровской волости в самостоятельную Зенковскую волость и получила статус села – с. Зенковское (Зинковское). В списке населенных пунктов за 1926 год было навсегда закреплено нынешнее название – село Зенково.
Хотелось бы надеяться, что эта статья попадется на глаза корреспондентам, пишущим статьи и издающим книги к юбилейным датам Ханты-Мансийского района, и легенда о мифическом «купце Зенкове» будет наконец-то развеяна.
К сожалению, это не единственный миф об истории нашего села. В настоящее время на просторах Интернета гуляет еще один бездоказательный вымысел о местонахождении в былые времена в нашем селе заезжего постоялого двора. Пришлось и с этим недоразумением разбираться.

Время ставить камни
На сегодняшний день в Зенково еще продолжают проживать несколько единичных и дальних по родству потомков рода Пачгановых. Но прямые потомки основателей деревни регулярно в дни юбилеев деревни продолжают возвращаться на родину своих предков. Были таковые и на этом 295-летнем юбилее.
И хотя у многих потомков время безжалостно стерло с лица деревни их родовые родительские дома, зов малой родины неумолим. Возможно, установленный памятный знак лишний раз напомнит им о своих корнях, пробудит в душе чувство гордости и предоставит возможность хотя бы возложить полевые цветы к памятному камню. Возможно, узнав об установленном памятном знаке, представители рода Пачгановых, проживающие в городах и весях нашей страны, хотя бы в дни юбилеев села потянутся на родину предков.
Жителям нашего округа и Ханты-Мансийского района хотелось бы пожелать: если в вашем населенном пункте еще не увековечена память об основателях этого поселения и имеются неопровержимые архивные доказательства основания, можно попытаться как-то посущественнее увековечить этот факт. Ведь человек может считаться бессмертным, если кто-то из потомков оставит память о нем, его делах: будь то в книгах, в названиях улиц, в мемориальных досках, памятных знаках…
И в заключение – низкий поклон от всех потомков рода Пачгановых и всех земляков-зенковцев главе сельского поселения Шапша Овчерюковой Любови Алексеевне. Это ее нелегкими стараниями на благо потомков, в предельно сжатые сроки на земле Зенковской появился памятный камень первопоселенцам деревни. И если бы каждый из руководителей на своем месте так отзывчиво, заинтересованно и с пониманием относился к сохранению памяти предков, то, возможно, у нас в семьях и в обществе было бы несколько иное отношение к нашей истории, к старшим поколениям. И хорошо бы не запоздать… Как там у Беллы Джордан, «…мы уйдем, а наши правнуки не заметят, что мы были…»

При написании были использованы печатные исследовательские материалы по Самаровскому яму и документы архивов Москвы, Тобольска и Ханты-Мансийска. Фото, иллюстрация из коллекции автора.
Владимир Струсь, краевед-исследователь